في عصر قديم، عاشَتْ أسطورة موسى وشهيرة الشهيرة، الجميلة والأنيقة. لم تكن حياته مجرد قصة عادية، بل كانت كالحكايات الساحرة التي تجذب القلوب والعقول. ولد لهما ابن، سماه موسى، كما ورد في السجلات القديمة. ولكن هل كانت نهاية القصة؟ لا، بالطبع لا. لأن في عالم الخيال والحكايات، كل شيء ممكن، حتى السحر والمفاجآت الغير متوقعة. فلنتابع القصة ونرى ما الذي يخبئه المستقبل لموسى ولسعيه إلى السعادة في عالم سحري وخيالي
¡We🔥Come!
⁎⁎⁎ ⁎⁎⁎ X ⁎⁎⁎ ⁎⁎⁎
*** *** Y *** ***
Click the image for a quick introduction.
Что? Где? Когда?
Therapeutic Story Reframing is a psychotherapeutic technique where individuals revisit and reinterpret their personal narratives or stories, particularly those associated with trauma or negative experiences. By engaging in this process, individuals:
✨ Reframe their experiences to focus on positive outcomes, personal growth, or different perspectives that were not initially apparent.
✨ Restory their lives by telling new versions of their stories, which can lead to a shift in how they perceive themselves, their past, and their future possibilities. This involves crafting narratives that emphasize resilience, strength, or lessons learned rather than solely focusing on pain or victimhood.
✨ Use Artistic or Creative Expression: Often, this reframing is facilitated through various forms of art, such as writing, visual arts, or performance, allowing for a deeper emotional and cognitive engagement with the narrative.
The goal is to facilitate emotional healing, reduce distress associated with past events, enhance self-understanding, and empower individuals to see themselves as the authors of their own life stories, capable of change and growth. This method can be part of broader therapeutic practices like narrative therapy, art therapy, or cognitive-behavioral therapy, where the focus is on altering one's relationship with their narrative to foster psychological well-being.
Solysium: Prologue
L’aéroport international de Berlin bourdonnait comme une ruche un matin de novembre. Les annonces en allemand, en anglais et en d’autres langues se superposaient, créant une ambiance à la fois familière et chaotique.
Marten, un homme grand et élégant, avec une barbe soigneusement taillée et un regard tranquille, franchit les contrôles avec son passeport argentin en main. Il portait un portefolio en cuir gravé de motifs vibrants, rappelant le style mexicain. Sa démarche était sûre, ses mouvements délibérés. Mais son assurance attira l’attention.
À peine avait-il franchi les portiques qu’un homme en uniforme sombre s’approcha de lui.
— Herr Marten Schönfeld ?
— Oui, c’est moi, répondit-il calmement, en allemand, avec un accent étranger, mais ferme.
L’agent, après une brève inspection de son passeport, enchaîna d’un ton professionnel.
— Vous avez uniquement un passeport argentin ?
— Oui. Mon grand-père était allemand, mais il a choisi de ne pas donner la nationalité à mon père. Cela dit, nous avons encore des liens à Wittenberg.
À la mention de “Wittenberg”, le visage de l’agent se durcit imperceptiblement. Il tenta de masquer sa réaction en consultant son écran.
— Intéressant. Je remarque aussi votre portefolio. Il semble avoir un style mexicain, non ?
Marten sourit légèrement.
— Oui. Je suis un grand admirateur de Frida Kahlo.
L’agent hocha la tête, un sourire figé.
— Mon supérieur aussi apprécie l’art mexicain contemporain. Je pense qu’il aimerait échanger quelques mots avec vous, si cela ne vous gêne pas.
Marten inclina légèrement la tête, serein.
— Zu Ihren Diensten, Herr. Mon vol est pour demain, et mon hôtel ne peut me recevoir avant deux heures.
— Alors, veuillez me suivre, s’il vous plaît.
L’agent le guida vers une porte marquée d’une inscription stricte : "Nur autorisiertes Personal". Marten passa sans hésitation, observant avec calme les couloirs austères et bien éclairés qu’ils traversaient. Finalement, on lui indiqua une pièce d’attente.
— Prenez place, Herr Schönfeld. On viendra vous chercher.
Marten s’assit avec une étrange élégance, posant son portefolio à ses pieds. La salle était petite et épurée, ses murs d’un blanc clinique. Plusieurs hommes étaient déjà là, visiblement agacés ou nerveux. Deux d’entre eux discutaient vivement en arabe. L’un d’eux, plus jeune, répétait fréquemment « tamam », tandis que l’autre, plus âgé, parlait d’une voix posée, presque professorale.
Marten les observait distraitement, le regard distant, mais sans jugement. Tout dans son attitude reflétait une confiance inébranlable. Il était ici pour une raison, et il le savait.
À suivre…
Solysium: Le bureau
Le bureau du « superviseur » est modestement équipé : une table blanche impeccable, un ordinateur dont les câbles sont minutieusement rangés à l’allemande, une caméra pour photographier les visiteurs. Les murs sont immaculés, renforçant l’impression d’ordre rigoureux.
Marten reste calme et attentif. Le superviseur commence par recopier les informations de son passeport tout en posant des questions d’usage sur ses liens familiaux et le but de son séjour. Marten comprend que tout cela n’est qu’une formalité et décide de jouer le jeu. Il fixe la caméra avec une assurance tranquille tandis que le superviseur continue à demander des précisions sur ses cousins et cousines à Wittenberg.
« Il y en a pas mal, » répond Marten avec un sourire discret. « Mais je vais séjourner chez Manuel. Nous nous sommes rencontrés lors de son voyage en Amérique du Sud. »
Le superviseur acquiesce, mais reste concentré sur son écran. Marten, voyant qu’il peut continuer, ajoute :
« Manuel est un grand passionné de voyages. Malgré son poste prestigieux de programmeur de « miroirs magiques, » il a gardé cette habitude étudiante de voyager à petit budget, même dans des pays où les auberges sont aussi abordables qu’un café « lait russe » en Belgique. Il prenait souvent des bus de nuit pour économiser sur l’hébergement. En fait, au Brésil, cette économie a failli lui coûter cher, mais heureusement, tout s’est bien terminé. »
Le superviseur reste concentré mais semble écouter. Marten poursuit, voyant une opportunité d’en dire plus :
« Il avait choisi un itinéraire curieux : l’Argentine, le Chili, le Pérou, l’Équateur, la Colombie, et enfin le Mexique… »
Cette mention semble attirer une légère réaction. Le superviseur se retourne vers Marten et demande :
« Puis-je connaître vos projets exacts en Allemagne ? Vous resterez uniquement à Wittenberg ? »
« Oui, j’y serai pendant un mois. J’ai prévu quelques excursions dans la nature, du camping, mais principalement, nous allons travailler. Je suis artiste dans le domaine du cyberart. »
Le superviseur arque un sourcil. « Cyberart ? Je n’en ai jamais entendu parler...»
Marten se lance alors dans une explication passionnée :
« Avant l’invention du cinéma, l’art se concentrait sur l’architecture, la sculpture, la musique et la peinture. Puis est venue la photographie. Les premiers clichés du XXe siècle étaient des objets de luxe. Les photographes considéraient leur métier comme un portail vers le futur. Ils savaient que chaque image traverserait les siècles, offrant à leurs descendants un aperçu vivant de leur époque. »
Le superviseur semble intrigué. « Vous voulez dire que les programmeurs sont les nouveaux artistes ? »
« Exactement, » acquiesce Marten. « La civilisation humaine n’a pas encore compris la puissance des technologies modernes comme outils de création. Si les artistes de la Renaissance avaient disposé de nos instruments actuels, le développement de l’Église catholique aurait pu prendre une direction totalement différente. »
Visiblement nerveux, le superviseur propose du café. Marten accepte, et le superviseur quitte le bureau.
Resté seul, Marten fixe la caméra avec un regard perçant. Il sait que derrière, une intelligence artificielle analyse chaque micro-expression, transmettant ses conclusions à des supérieurs encore plus hauts placés.
Calmement, Marten sort une élégante chemise de son sac et commence à en feuilleter le contenu, comme s’il se préparait à une nouvelle série de questions.
À suivre…
🌻😵💫✨☀️✨😵💫🌻
⁎⁎⁎ ⁎⁎⁎ Solysium ⁎⁎⁎ ⁎⁎⁎
*** *** YYY *** ***
"Solysium:" от "sol" — солнце, свет, и "Elysium" — рай, идеальное место
The Depths of Le Bon: A Poet’s Reflection
In the soul of the crowd, inertia resides,
A slumbering beast where no reason abides.
Le Bon saw the truth, with a wisdom profound,
That revolutions through peace rarely abound.
The blocks of tradition, cemented in place,
Resist the reformer with unyielding grace.
To shatter the old, a great force must descend,
For violence alone breaks the cycle to bend.
Yet in this dark truth lies a bitter despair,
For flames of destruction leave ruins laid bare.
A new age demands more than blood's fleeting tide,
A genius to wield culture's power with pride.
The Nietzschean Quest: Beyond the Abyss
Nietzsche, the seeker of man’s higher form,
Dreamed of a hero transcending the norm.
Not one who would raze with a fiery hand,
But who’d craft a new order, both fierce and grand.
A cultural architect, a builder supreme,
Who shapes the zeitgeist from a radical dream.
A robotic ideal, a construct of lore,
To capture the masses and open new doors.
Through art, thought, and myth, this titan shall reign,
Expanding its reach without bloodshed or pain.
A conqueror not with the sword, but with mind,
To lead the blind crowd and its soul redefine.
Epilogue: The Path Unseen
Le Bon’s dark truths and Nietzsche’s bright star,
Both guide us to question just who we are.
Can culture alone forge a peace evermore,
Or is violence the key to unlock that door?
The answer may lie in the superman’s art,
Who shapes the machine with a cunning heart.
To sway and to lead, without chaos or strife,
And bring forth a world where creation is life.
Комната допросов
Супервайзер подаёт Мартену кофе. Мартен благодарит, легким кивком принимая чашку, и вновь погружается в чтение документов из своего волшебного портфеля. Его движения спокойны, взгляд сосредоточен, а аура уверенности пронизывает атмосферу скромного кабинета.
Супервайзер, словно бы не желая нарушать тишину, но всё же поддаваясь своей внутренней необходимости продолжить беседу, заговорил:
— Вы, кажется, остановились на католической церкви?
Мартен поднял глаза, слегка улыбнулся и отставил чашку на стол.
— Совершенно верно. Я говорил о том, что католическая церковь владела умами всей Европы именно благодаря тому, что собирала лучшие идеи на службу церкви. Римские папы опирались на совет кардиналов, которые искали новые пути развития и сохранения своей власти. Пока феодалы и цари увязали в бесконечных интригах, Папа Римский благословлял использование передовых достижений культуры, искусства, музыки и архитектуры для прославления слова Божьего.
Супервайзер, положив руки на стол, наклонился чуть ближе.
— Очень интересно. Если я правильно вас понимаю, ваша философия заключается в том, что католическая церковь могла бы взять на вооружение кибер-искусство, чтобы вернуть себе прежнее могущество?
Мартен отпустил лёгкий смешок, но в его глазах сверкнул лукавый огонёк.
— Я говорю о том, что современные технологии открывают окно невиданных ранее возможностей. Вопрос лишь в том, кто первым возьмёт киберренессанс на вооружение.
Супервайзер напрягся, его взгляд стал чуть более колючим.
— Простите, вы сказали «на вооружение»?
Мартен сделал лёгкий жест рукой, словно отгоняя ненужное подозрение.
— Не цепляйтесь к словам, господин офицер. Я всего лишь рассуждаю о том, что помимо инструментов физического насилия любая форма власти всегда использовала искусство для создания удобного человека — того, кто будет разговаривать с представителем власти на понятном им обоим языке. В широком смысле, это язык символов: язык униформы, язык культуры. Первые цивилизации в Месопотамии экспериментировали с искусством, чтобы создать идеальный набор символов и идей для процветания государства. Они рисовали примитивные изображения на глиняных табличках не ради красоты, но чтобы жители ориентировались не на свои природные инстинкты, а на образы, созданные тогдашними жрецами. Появление волшебных зеркал позволяет в миллионы раз усилить внедрение подобных символов. Вопрос лишь в том, кто первым воспользуется технологиями кибер-жрецов.
Супервайзер откинулся на спинку стула, его пальцы слегка постукивали по столешнице.
— Вы знаете, я не большой специалист по искусству и мифологии древних цивилизаций. Но вы же понимаете, что есть символы, которые эти ваши «кибер-жрецы», как вы их называете, использовать не могут.
Мартен кивнул с таким видом, словно заранее знал, к чему идёт разговор.
— Прекрасно вас понимаю. Вам нужно составить формальный документ для вышестоящего начальства. Я уже всё подготовил. Вот, посмотрите.
Мартен передал аккуратно оформленную папку через стол. Супервайзер взял её и начал внимательно изучать содержимое. Мартен же, не теряя ни секунды, продолжал смотреть прямо в камеру, установленную в углу кабинета, словно знал, что за ней стоит не просто наблюдатель, но искусственный интеллект, анализирующий каждую мимику, каждое движение.
В какой-то момент, убедившись, что супервайзер полностью увлечён чтением, Мартен достал из портфеля другую папку, украшенную замысловатым орнаментом, и начал перелистывать её содержимое, словно готовясь к следующей серии вопросов.
Продолжение следует...
Постановление Священного Синода
¡Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!
Славим Господа Бога нашего, в вечной мудрости Своей сотворившего небеса и землю, человека и всё живое. Благодарим святого Петра Великого, милостью Божией поставленного быть орудием Господним, представителем Его на земле, для устроения державы Российской, дабы Матушка-Россия пребывала под небесным покровом, защищённая от напастей, невзгод и соблазнов дьявольских. Рукою Петра крепкой зиждется православное государство, а мудростью его прозорливой укрепляется вера наша.
Святой Дух, движущий Церковью Христовой, ведёт нас к познанию сокровенного замысла Божьего. Мы исповедуем, что всеблагий Бог, сотворивший мир Своим словом, вдохнул жизнь в праотцев Адама и Еву, обитал с ними в раю до того дня, как змей-искуситель привёл их ко грехопадению. Были изгнаны они из Эдема, но по милосердию Господа оставлены с повелением плодиться и множиться, наполнять землю и сохранять её.
Во все века Бог, верный Своим обетованиям, направляет Свой народ, восстанавливая его на пути истинном, когда он уклоняется в беззаконие и забвение. Дабы избежать кары небесной, напоминаем православным христианам о долге их следовать заповедям Божьим, пребывать в смирении и любви к Создателю. И ныне, когда науке и человеческому разумению открываются новые горизонты, Церковь Христова осознаёт свою святую обязанность наставлять паству в том, как пользоваться дарами разума и технологий во славу Господа.
Новейшие открытия, кои достигают пространства небесного, суть часть промысла Божьего, доверенного нам. Космические технологии, раздвигающие пределы земного бытия, открывают перед нами возможность утвердить имя Господне на иных мирах. Освящение луны, строительство храма православного на её поверхности станет свидетельством вечного величия Божьего замысла, дабы человек, познавая вселенную, не забывал Творца своего и сохранял заповеди Его святые.
Господь через пророков, апостолов и служителей Церкви передал христианам откровение о пути спасения. Во имя сей великой цели Священный Синод издаёт сие постановление, напоминающее православным о необходимости благословения Церкви на использование новых технологий. Пусть каждый, кто идёт путём исследования космоса, делает это в согласии с Божественной волей, чтобы труд их приносил не только земные плоды, но и духовное преображение.
Молимся Господу нашему за всех, кто трудится в освоении небесного пространства. Просим у Всевышнего укрепления сил и духа для покорителей космоса, дабы путь их был угоден Господу и освящён светом веры. И да не забудет человек, устремляясь к звёздам, что истинный свет идёт от Бога, а познание мироздания должно вести к единству с Создателем.
Издаём сие постановление, утвердив волю Святого Синода о необходимости сопутствия научного прогресса с углублением религиозной мысли. Да пребудет с нами благословение Божье во всех наших делах и начинаниях.
Второе пришествие и вечная жизнь
Согласно Священному Писанию, Второе пришествие Спасителя сулит верующим вечную жизнь и возвращение душ умерших. Христос обещал своим последователям Царство Небесное, где праведники обретут бессмертие, а души тех, кто почил, будут воскрешены и объединены с их новыми телами. В Откровении Иоанна Богослова описывается, как Бог создаст новый небесный Иерусалим, где не будет ни страданий, ни смерти, ни слёз.
Перспективы богословия в свете прогресса
Богословы древности черпали своё понимание из откровений и вдохновения Святого Духа, опираясь на образы и символы, доступные их эпохе. Однако мир постоянно развивается, открывая новые горизонты знания. Современная наука и культура предоставляют человечеству более глубокий инструмент для осмысления божественного замысла.
Мы не ставим под сомнение мудрость предков, но признаём, что их интерпретации могли быть ограничены рамками их времени. Сегодня мы находимся в уникальной позиции, чтобы углубить понимание пророчеств и откровений, используя знания, которые даровал нам Господь через прогресс человеческой мысли.
Космическое будущее человечества
Вечная жизнь и возвращение душ умерших возможны, но это произойдёт в космическом пространстве, где Бог, в Своей бесконечной мудрости, предоставил человечеству неисчерпаемые ресурсы. Вечное солнце, освещающее Вселенную, и богатые ресурсами астероиды становятся основой для создания космических городов — полисов, где будущие поколения христиан смогут жить в соответствии с божественными заветами.
Именно в космосе возможно воссоздание Эдемского сада — нового дома для праведников, где исполнятся слова Господа: «Плодитесь и размножайтесь.» Здесь, в бескрайних просторах Вселенной, человек обретёт возможность продолжать творение Божие, строя храмы и возводя цивилизации, которые прославят Его.
Миссия православной церкви
Священный Синод, осознавая свою ответственность перед православными христианами, призывает готовиться ко Второму пришествию. Мы утверждаем, что вечная жизнь и обретение нового Эдема возможны только при освоении космоса. Именно там, вдали от грешной земли, человечество сможет избежать апокалипсиса и нового потопа, которые могут быть посланы за пренебрежение заповедями Господа.
Церковь должна быть первопроходцем в этом священном деле. Уже сегодня необходимо начинать строительство православных храмов в космосе, чтобы подготовить путь для праведников и предупредить бедствия, уготованные тем, кто отступит от веры. Освоение космоса есть не просто задача науки, но и священная миссия православных христиан, которую ведёт Господь.
Священный Синод провозглашает освоение космоса делом спасения и призывает верующих к молитве и труду во имя Божие. Только так души наши найдут вечное спасение и обретут место в новом Эдеме, созданном во славу Господа.
Аминь.
CNN Broadcast
Anchor: For the third consecutive week, the FBI has been unable to halt the wave of UFO sightings over New York City. Joining us live via the network of enchanted mirrors is Professor of Theology, Father Antonio Bellini.
Anchor: Professor, welcome.
Professor Bellini: Thank you, Miss Johnson, and good evening to your viewers.
Anchor: We’ve heard about your recent thesis, published on the virtual doors of the Holy Virgin Mary Church in the ancient digital city of Sacred Kyiv. Could you briefly explain how your digital church, Solysium, interprets these extraordinary events?
Professor Bellini: Thank you for the question and for having me, Miss Johnson. Indeed, our church views these UFO sightings as divine signals. According to the teachings of Solysium, the Christian world stands at the threshold of the Second Coming. As prophesied by our founder, Torben Hölderlin, this event will unfold in the cosmos. Eternal life will be granted to those who overcome earthly desires and relocate to one of the orbital ring-city polis, whose rotating structures generate artificial gravity. These rings orbit the Earth — the very place where God sent Adam and Eve following the Fall. And as we know, Earth itself revolves around…
Anchor: I’m sorry to interrupt, but is there any scientific basis for these claims?
Professor Bellini: Don't worry, Miss Johnson; I welcome your interjections. Our founder, Torben Hölderlin, instilled a scientific approach in our quest to understand God’s design. We remain open to dialogue and evidence. It is in this spirit that the Holy Synod of our church is currently reviewing my theological treatise on the divine origin of the UFO phenomena over New York City.
Anchor: Professor, we need to take a brief commercial break. (To viewers) Stay with us; we’ll be right back.
(Continuation to follow.)
Meanwhile, in the Editor’s Room
Head Video Editor: “Boss, the weather forecast segment is dragging. Is a ten-minute buffer enough? Should we let this theologian’s stream of consciousness air, or should we switch to another ad cycle?”
The Head Video Editor stares at the Editor-in-Chief and listens carefully to an unknown voice on a satellite phone. He gestures with a thumbs-up, as if signaling he needs just one more moment.
The Video Editor grows visibly anxious, his eyes darting between the extended weather segment and the clock. In a hushed whisper-like gesture, he signals the Weather Editor: “One more minute.” The Weather Editor relays the message through his headset to the Weather Presenter:
“James, improvise a bit more. We need roughly one more minute.”
Meanwhile, in Weather Forecast Studio
The Weather Presenter smiles and turns back to the camera, his expression effortlessly professional:
— “Oh, that meteor shower over Alaska! With the second week of polar night and a crystal-clear sky, it must have been an extraordinary spectacle. Speaking of extraordinary, we’re lucky to have Clara here in the studio. She just returned from her assignment to bring us firsthand impressions of the meteor shower set against the backdrop of the Northern Lights.”
Mr. James steps off-camera briefly and gently pulls his co-anchor, miss Clara, into the frame.
— “Clara, we’ve all seen the footage from Alaska, but tell us… what was it really like? What does one feel in a moment like that?”
Back to the Editor’s Room
In the editors' room, tension was palpable. The Editor-in-Chief hung up the satellite phone with a resolute expression and turned to the team.
“Washington gives the green light. Let that damned professor speak, but be ready to cut him off at any moment with the standby overlay: ‘Thank you, Professor, our time is up.’”
The Editor-in-Chief’s gaze remained locked on the live feed from the studio, while the Head Video Editor nodded and signaled the technical crew. Meanwhile, the Editor-in-Chief focused intently on the control panel, monitoring the "live broadcast" screen. On it, the anchor was just beginning her transition:
“...Thank you to Mr. James Carter and Miss Clara O’Malley for that fascinating weather segment about the meteor showers over Alaska...”
The Head Video Editor tapped his headset, giving updates to the crew.
“"We’re green-lit for the professor. Stay sharp, everyone. We’ve got a 10-minute buffer. Please, mark potential cut points where we can seamlessly wrap if the call comes in to pull the plug. If we get the stop signal, it needs to look like we’re simply out of time. Prep a 20-minute filler sequence, just in case. Who knows when that signal might drop."
The editor’s room fell silent, save for the hum of machinery and the occasional muted whispers through headsets. Every pair of eyes was locked on the two feeds—the live studio stream and the delayed broadcast.
On the delayed screen, the anchor’s polished voice from ten minutes ago carried across the room. Meanwhile, on the studio feed, the professor’s tone deepened as he ventured into more abstract territory: “I must first clarify that my work is but an interpretation of the visions and sensations I have received through the Holy Spirit. In our church, we make it clear that divine revelation is sacred and absolute truth. However, Christians are fallible in their interpretations. The Holy Synod, composed of our most learned theologians, evaluates theological works but always with the understanding that even their approval is subject to human limitations. While they strive to maximize their certainty to approach 100%, there remains room for distortion, as humanity can never fully comprehend the ways of the Lord…”
The room remained tense but alert, keyboards clicking softly as the professor’s voice resonated across the studio feed.
(Continuation to follow.)
Paris. Palais de l'Élysée. Salle Napoléon III.
Dans ce décor somptueux, où chaque colonne dorée, chaque moulure ciselée, et chaque lustre étincelant semblait porter l’empreinte des siècles passés, le Président de la Septième République, assis dans un fauteuil en velours cramoisi, observait le direct de CNN sur un écran incrusté dans un cadre en bois de noyer. L’atmosphère pesante du salon, empreinte de l’austérité des décisions d’État, contrastait avec le tumulte des événements retransmis.
La présentatrice interrompit soudainement le théologien pour revenir au bulletin météo. Le Président Macron, dans un geste mesuré mais empreint d’agacement, saisit le télécommande, baissa le volume, et alluma une cigarette fine, dont la fumée s’éleva en volutes presque théâtrales jusqu’au plafond orné de fresques.
— « Nom de Dieu. Mais qu’est-ce que c’est que ce cirque ? »
Il se tourna vers le chef des services de renseignement extérieur, debout dans un coin de la pièce, un homme de stature imposante, au costume impeccable, nommé Louis de Saint-Pierre, alias « Albatros ».
— « Albatros, que sait-on sur ce professeur ? Que cache ce rideau de théologie ? »
Saint-Pierre s’approcha, le visage grave, et répondit d’un ton solennel :
— « Monsieur le Président, ce “professeur” joue une partie d’échecs à très haut risque. Ils veulent exploiter l’intelligence artificielle pour remodeler les fondements mêmes de l’Église catholique et proclamer un Second Avènement… dans l’espace. »
Macron écrasa légèrement sa cigarette dans un cendrier de cristal taillé, mais son regard perçant ne quittait pas l’écran, où la présentatrice de CNN, toujours souriante, évoquait l’éclat des aurores boréales sur l’Alaska.
— « Bon sang… Mais quel est le rôle exact de l’IA dans tout ça ? »
Saint-Pierre hésita une fraction de seconde, choisissant ses mots avec soin :
— « Selon une doctrine encore confidentielle, examinée par le Synode Sacré de l’Église Solysium – ou plutôt, selon une version secrète obtenue grâce à nos partenaires américains – leurs adeptes croient fermement que le Second Avènement est déjà accompli. »
Macron leva un sourcil, intrigué mais de plus en plus contrarié.
— « Expliquez-vous. Concentrez-vous. »
Saint-Pierre reprit, le ton plus direct :
— « Les chrétiens de Solysium, nés dans les cités orbitales, fréquentent des églises d’un style néo-catholique. Chaque dimanche, on leur enseigne que leurs temples sont des portails célestes menant au Jérusalem céleste, supposé flotter au-dessus de la Terre, où les âmes terrestres demeurent toujours… mortelles. »
Macron fronça les sourcils, les mots résonnant lourdement dans la salle.
— « Toujours mortelles ? Alors quoi, ils lavent le cerveau des enfants avec des promesses d’immortalité ? Ces enfants ne voient-ils pas que leurs grands-parents meurent comme tout le monde ? »
Saint-Pierre hocha la tête avec gravité.
— « C’est là où tout se joue. Les parents orbitaux permettent aux enfants de communiquer avec leurs “grands-mères”, mais uniquement à travers des miroirs enchantés. Ces miroirs projettent une illusion parfaite, suggérant que leurs aïeules ont simplement “voyagé de l’autre côté de la Lune”. »
— « Et ces flux vidéo sont générés par l’IA, je présume ? »
— « Exactement, Monsieur le Président. L’intelligence artificielle recrée une image fidèle de l’interlocuteur, mais dès qu’il est question de religion, les “grands-mères virtuelles” suivent strictement les dogmes actuels définis par le Synode Sacré de Solysium. »
Macron, abasourdi, laissa échapper un juron :
— « Parbleu… c’est du délire. »
Il se tourna brusquement vers son chef de cabinet, qui venait d’entrer discrètement dans la salle.
— « Convoquez immédiatement une Assemblée Générale extraordinaire. C’est une question de sécurité nationale. Et vite. »
D’un geste sec, Macron remonta le volume de CNN, juste à temps pour entendre la présentatrice remercier ses collègues pour leur segment captivant sur les pluies de météorites au-dessus de l’Alaska. Les aurores boréales dansaient à l’écran, mais dans la Salle Napoléon III, l’atmosphère était loin d’être apaisée.
FBI Headquarters, Operations Room
Before the assembled agents, two screens dominated the room: one displaying the public CNN broadcast, muted, and the other streaming a classified CNN channel with audio—a live feed directly from the network’s editorial room.
A young FBI officer leaned forward, his brow furrowed.
— “Meteor shower? Chief, that happened a week ago.”
The FBI Chief sat at the head of the table, his eyes darting between the two screens. On the table before him lay two satellite phones, each with a sticky note on the back. One bore the CNN logo; the other displayed the presidential seal with its iconic eagle clutching 13 arrows in one talon and an olive branch with 13 leaves and olives in the other.
He took a measured breath before speaking, his tone calm but weighted.
— “When it comes to national security, amigo, minor inaccuracies like this are the least of our concerns. That crazy professor may wear the robe of a theologian, but he’s also a high-stakes poker player and a master of probability theory. And it looks like he’s ready to go all-in. For the White House, it’s just a calculated bet, but for the FBI, it means activating Plan Cassandra.”
The room fell silent, the weight of the statement pulling the air taut. Agents exchanged uneasy glances, as though the collective memory of the Cuban Missile Crisis had been stirred.
The young officer pressed on, his voice tinged with uncertainty.
— “But Chief, isn’t space exploration more of a CIA problem?”
The Chief turned to him, a hint of exasperation in his eyes.
— “The CIA handles foreign affairs, amigo. Our job is to make sure UFOs stay within the sovereign borders of the United States—even if that means relocating them from New York to Alaska.”
Another agent, older and seasoned, caught the Chief’s eye. With a subtle nod of understanding, he rose from his seat, exiting the room while dialing an unknown number on his satellite phone. His face was a mask of determination.
Back on the classified CNN channel, the anchor's voice filled the room:
— “...Thank you to Mr. James Carter and Miss Clara O’Malley for that fascinating weather segment about the meteor showers over Alaska...”
The agents in the operations room remained motionless, their eyes fixed on the screens, the faint hum of the broadcast underscoring the tension that hung heavy in the air.
CNN | Breaking News
The President-Elect has hinted at the potential addition of new stars to the American flag.
Read more on our website: cnn.com
The endless cosmic dance of life
In the boundless stretch of the velvet dark,
A ship of souls sails to its mark,
A million hearts, a million dreams,
Chasing the glow of celestial beams.
Beneath its domes of crystal light,
A child is born mid-ancient night.
An Innocent Babe, untainted, pure,
In a world where truths are veiled, obscure.
The elders know, with solemn grace,
That time will not their journey pace.
Two hundred years their lives extend,
Yet still, all journeys meet their end.
But whispers of death are banned from air,
A forbidden truth no child may bear.
Instead, they’re taught of eternal skies,
Where stars bloom bright and no one dies.
Through enchanted mirrors, the children play,
Their voices chasing shadows' sway.
They call the elders who “hide” away,
In riddles spun, their wisdom stays.
“Where are you now?” the children plead,
But answers dance like a phantom’s creed.
“Learn of our joys, our stories past,
The art we loved, the truths that last.”
They speak of Earth, a land of scars,
A distant home beneath cruel stars.
Where wars for sun and soil were waged,
And empires crumbled, enraged, encaged.
But here, aboard the Ark of Peace,
Where Solysium bids all conflict cease,
No blood is spilled, no shadows grow,
For stars above and hearts below.
Their ship, a world of gleaming steel,
Of lush green fields and whirring wheels.
A cosmos claimed, a life refined,
The union of flesh and the infinite mind.
The Innocent Child, his gaze alight,
Will learn the hymns of the cosmic night.
Of galaxies vast and hopes sublime,
Of endless stars and ceaseless time.
Though elders fade, their echoes stay,
In mirrored voices, they softly say:
“Go forth, young soul, through skies untold,
The universe is yours to hold.”
For the Ark sails on, through realms unseen,
A monument to a shared dream.
A million sparks in endless flight,
Forever bound by Solysium's light.
